— Ты имеешь в виду, что я убил ради тебя? И я бы сделал это снова. Я бы сжег весь мир ради тебя, Мила. Я бы купался в крови твоих врагов и трахал тебя на их телах.

Его заявление звучало пугающе.

— Ты гребаный псих.

— И это говорит мне девушка, которая проломила череп другой девушке, потому что ревновала.

— Да пошел ты на хуй!

— Мне нравится, когда ты говоришь со мной грязно, — его зубы сверкнули в улыбке.

Арчер наклонился ближе, горячее дыхание коснулось моего уха:

— Насколько сейчас мокрая твоя тугая маленькая киска?

— Придурок.

Он наклонился ближе и прорычал мне в лицо:

— Я знаю, что ты течешь. Я чувствую твой запах.

Я вздрогнула от осознания того, что мое тело предательски выдало меня, отреагировав на его слова.

— Пошел… ты… — мой голос дрожал, когда я подчеркивала каждое слово.

Арчер тихо рассмеялся, запустив пальцы в мои волосы, нежно убирая выбившуюся прядь за ухо, выпавшую из моего небрежного пучка.

— Ты такая красивая, когда злишься.

Он прижался губами к моим, покусывая их в страстном поцелуе. Я ахнула, чувствуя, как его язык проникает в мой рот, пробуя на вкус и заявляя на меня свои права.

На мгновение он отстранился и соблазнительно прохрипел:

— Так чертовски красива.

Его крепкие руки сжались вокруг моей талии, притягивая меня ближе к себе, и я почувствовала, как твердый член уперся мне в живот.

Мое тело горело огнем. В том, что мы делали, было что-то темное и извращенное, но я нуждалась в нем как в воздухе, я жаждала его прикосновений больше, чем кислорода, которым дышала. Мои руки вцепились в его рубашку, мне нужно было почувствовать его горячую кожу на своей, пока он пожирал меня. Только мой мужчина мог целовать меня так, что у меня подгибались колени. Щелкнув выключателем за моей спиной, он напугал меня, но его напор и ярость дарили чувство опьянения. Я попала в его сети, и Арчер это прекрасно знал. Наши языки сплелись в яростном поцелуе, пока мы боролись за доминирование. Он рывком стянул с меня штаны, и я почувствовала, как он вошел в меня одним быстрым и сильным толчком. Я застонала ему в рот, чувствуя, как он полностью заполняет меня. Арчер накрыл мой рот ладонью, заставляя замолчать, и я изо всех сил старалась дышать через нос, пока он трахал меня у стены.

— Ш-ш-ш, крольчонок. Мы же в библиотеке, — сказал Арчер, одарив меня дьявольской ухмылкой.

Моя киска сжалась вокруг его члена, и он тихо зарычал, впившись пальцами в мою талию, трахая меня сильнее, от чего я застонала в его руку. Мысль о том, что нас может кто-нибудь увидеть, заставила меня течь еще сильней. Я хотела, чтобы все видели, как он берет меня, грубо трахая у стены и как он наполняет меня своей спермой. Мои приглушенные стоны эхом разносились по тихой библиотеке, наполняя пустое пространство звуками нашей похоти. Он ускорил темп, понимая, что я собираюсь кончить.

— Давай, детка. Кончи на мой член.

Я закричала ему в ладонь, чувствуя, приближение оргазма. Его глаза были как у животного, полны голода и желания, и я кончила, извиваясь в его руках от умопомрачительного освобождения.

— Хорошая девочка, — прорычал он, в его глазах сверкала гордость.

— Бля…

Сжав мой рот рукой, заглушая мои стоны, Арчер издал протяжный рык. Его бедра задрожали, и он кончил в след за мной, пульсируя внутри меня. Пытаясь отдышаться, я прислонилась к холодной стене, когда он вышел из меня и застегнул молнию на штанах, быстро поправляя рубашку. Одеваясь, я чувствовала безразличие к возможным последствиям, если меня увидел кто-то трахающейся с кем-то в общественной библиотеке.

Его дыхание было тяжелым и прерывистым, когда он поглощал меня взглядом.

— Мой маленький кролик, — он нежно провел пальцами по моей шее, заставляя дрожать в его объятиях.

— Ты безумный, — выдохнула я, все еще пытаясь восстановить дыхание.

Он усмехнулся, прикоснувшись губами к моему уху.

— Безумие — это еще одно слово, означающее любовь в нашем мире.

Я покачала головой, пытаясь рассеять туман в голове.

Он сказал, что любит меня?

Уже? Нет, он не мог меня любить.

Это была не любовь.

Между нами был просто секс.

Извращенный, агрессивный, безумный секс с дьявольски красивым убийцей, но ничего более.

Или быть может, я тоже его любила, но как и ко всему остальному в моей жизни, мне приходилось рационально подходить к вещам, вместо того, чтобы просто воспринимать их такими, какими они были на самом деле.

— Что мы делаем? — спросила я.

— Существуем, — ответил Арчер, целуя меня в шею. — И трахаем друг друга.

Наши отношения далеко не простые, но они были нашими, и именно это имело значение.

— Ты это слышал?

В библиотеке раздался тихий шепот и звук перелистывания страниц. Мы оба прислушались.

— Кто-то идет.

— Тогда нам лучше проваливать отсюда, а то подумают, что мы трахаемся здесь, — он тихо рассмеялся, взял меня за руку, и мы направились к выходу.

Глава 24

Арчер

Я был одержим желанием наблюдать, как спит моя девочка. То, как ее темные волосы волнами рассыпались по подушке, а длинные ресницы касались щек. Ее тонкие черты лица — высокие скулы, маленький вздернутый носик и полные губы, которые я так любил целовать.

Губы, которые так хорошо обхватывали мой член. Глядя на нее, такую маленькую и беззащитную, я провел пальцами по изгибу ее подбородка, почувствовав мягкость кожи под своими прикосновениями. Осторожно откинув одеяло, обнажив ее потрясающее тело, мой взгляд упал на розовые соски, просвечивавшиеся сквозь тонкую рубашку, умолявшие о моем внимании. Мила слегка пошевелилась, погруженная в свои сны, не почувствовав моего неутолимого голода.

После того как мы покинули библиотеку, я убедил ее остаться со мной, потому что мне нужно было побыть с ней наедине, подальше от посторонних глаз. В месте, где я мог все контролировать. После того, как я снова трахнул ее сладкую киску, она уснула у меня на руках, не подозревавшая о наказании, которое я для нее запланировал.

Я предупреждал ее о том, что я монстр.

Я обещал ее погубить.

Когда я говорил ей, что она принадлежала мне, именно это я и имел в виду.

Она была моей душой и телом.

Если это означало напомнить ей об этом, то я с большим удовольствием сделал бы это.

Во мне скрывались темные желания.

И удовлетворить их могла только она.

Мне было жизненно необходимо попробовать ее на вкус.

Мне нужно было почувствовать, как она дрожит подо мной.

Я жаждал услышать ее крики, когда разрушал ее, доводя до грани безумия.

Моя любовь никогда не была запятнана моралью или верностью. Я был воплощением той любви, которая всецело поглощала.

Одержимая. Уничтожающая.

Со мной она забудет все хорошее, что было в ее жизни. Она забудет даже себя. И когда это произойдет, она превратится в пустой сосуд, и я наполню ее своими порочными страстями.

Темными и извращенными желаниями.

Моя любовь опалит ее ангельские крылья, сожжет их дотла, полностью поглотит ее чистую душу.

Когда Александр Бенсон осмелился прикоснуться к тому, что принадлежало мне, и Мила позволила ему это сделать, невиновен он или нет, в тот момент мой дьявол вырвался на волю. Видя, как профессор Хейзел смотрел на нее так, словно готов был трахнуть прямо на своем столе, мне захотелось разорвать его на части голыми руками. Внутреннего зверя больше невозможно было сдерживать, когда она улыбнулась ему.

Я постараюсь доходчивей объяснить ей, что значит быть моей, всеми извращенными способами, которые только можно вообразить.

Она может кричать.

Может умолять.

Рыдать.

Но рано или поздно, она подчинится мне.

Я буду использовать и осквернять ее милое, невинное тело, и она будет просить о большем.

Я придвинулся к ней и прошептал на ухо: